Стивен Хокинг. Непобедимый разум  - Китти Фергюсон

За чаем я попыталась подробнее расспросить Стивена на этот счет. Хорошо, вопрос об отношении теории к реальности некорректен. Но есть ли вообще ответ на этот вопрос? Существует ли реальность – пусть недоступная для нас, однако “реальная” реальность? Или на постмодернистский лад теперь уже отвергается существование реальности в каком-либо смысле и на каком-либо уровне? Хокинг дал мне очень интересный ответ: “Мы никогда не сможем получить независимое от модели представление о реальности, но из этого не следует, будто не существует реальности, независимой от этой модели. Если бы я не верил в такую реальность, я бы не занимался наукой”[312]. В книге, написанной совместно с Пенроузом в 1996 году (“Природа пространства и времени”), – она состояла из шести лекций, прочитанных обоими учеными в Ньютоновском институте Кембриджа в 1994 году и раскрывавших различия в их философских и научных взглядах, – Хокинг замечает: “Думаю, в глубине души Пенроуз – платоник, но пусть он говорит сам за себя”[313]. Но и ответ Хокинга на мой вопрос, безусловно, позволяет причислить его самого к платоникам[314].

Мы пили чай в гостиной в привычном окружении шумящих студентов и их наставников. Все, как всегда, одеты небрежно, их речь – смешение обычного английского языка с математическим, разговор охватывает все пространство и историю вселенной, за низкими столиками для чаепития тут же набрасываются уравнения. В этой компании, как мне показалось, никто особо не выделял Хокинга, разве что его коллеги и студенты терпели долгие паузы, пока он составлял очередную фразу, и не считали это напрасной тратой времени. Из-за отсутствия жестикуляции и интонаций его синтетический голос способен передавать лишь один настрой: безграничное и мудрое терпение, отчего каждая фраза Хокинга воспринимается словно оракул. Его шутки – хочет он того или нет – звучат суховато.

В тот раз чаепитие закончилось быстро, поскольку Хокинг спешил на публичную лекцию. Билеты были распроданы университетом за несколько недель. Мне предложили присоединиться к группе учеников Стивена, которых пропустят без билета, – весьма любезное приглашение, тем более что я была на четверть века старше, в возрасте лектора, а не слушателей.

Лекция шла под телесъемку. Снаружи стояли грузовики со звукозаписывающими устройствами, внутрь тянулись кабели, и сцена, и зал подсвечивались прожекторами. Современный, просторный зал был все же не столь огромен, как иные, в разных краях мира, где Хокингу доводилось выступать – и которые тоже набивались до отказа. Примерно 500 человек разместились на длинных изогнутых скамьях, вроде тех, что придвигаются к школьным партам, еще немало собралось на балконах над сценой. Все разом затихли, когда Хокинг выкатился в своем кресле на авансцену – чудилось в этом спокойном, будничном, механическом продвижении что-то не от нашего мира. Лекция была заранее записана в синтезатор, ассистент демонстрировал слайды. Даже в малопонятных местах, когда на слайдах появлялись не всем доступные рисунки и формулы, Хокинг ухитрялся удержать внимание слушателей.

В это время он участвовал еще в одном телепроекте, который вышел на экраны годом позже: “Вселенная Стивена Хокинга” и сопровождающая этот сериал книга подготавливались при сотрудничестве Би-би-си и американского Public Television. На этот раз Хокинг настоял на своем: сериал вышел строго научный.

Джейн оформила брак с Джонатаном в 1997 году, но Люси опередила мать: в марте того же года она объявила родным, что ждет ребенка от Алекса Маккензи Смита, служившего на тот момент в Корпусе мира в Боснии. Молодые люди поженились в июле, а жить собирались в Лондоне. Первого внука Хокинга назвали Уильямом – как мы помним, полное имя самого Хокинга – Стивен Уильям.

Настало время подвести итоги еще одного пари. Предыстория его восходит к 1970 году, когда Хокинг впервые задумался о поведении световых лучей на горизонте событий черной дыры: что произойдет, если эти лучи сблизятся, столкнутся и рухнут в черную дыру? Вопрос заключался в том, может ли в итоге черная дыра лишиться горизонта, может ли сингулярность остаться, так сказать, “голой”, открытой всем взглядам. Роджер Пенроуз предположил наличие “космической цензуры” – нагота черной дыры всегда будет прикрыта горизонтом событий. Спор продолжался годами, и Хокинг заключил с Кипом Торном и с Джоном Прескиллом (тоже из Калифорнийского технологического) пари: он ставил на то, что Пенроуз окажется прав. Проигравший должен был снабдить победителя “одеждой для прикрытия наготы с вышитым на ней признанием своего поражения”. Пари было заключено и подписано в 1991 году. С тех пор Димитриос Христодулу, работая в Принстоне и используя компьютерное моделирование, разработанное Мэтью Чоптуиком в Техасском университете, провел теоретические подсчеты и пришел к выводу, что сингулярность без горизонта событий может возникнуть лишь при весьма специфических и маловероятных обстоятельствах – в случае коллапса черной дыры. Эта ситуация столь же маловероятна, как то, что карандаш, поставленный на остро заточенный кончик, сохранит равновесие, но не вовсе исключена теоретически, подытожил Чоптуик.

На публичной лекции в Калифорнии в 1997 году Хокинг признал свое поражение и передал Торну и Прескиллу футболки с вышивкой, гласившей: хотя обнаженная сингулярность теоретически возможна, ее, скорее всего, нет или не должно быть! Мультяшное изображение представляло красивую женщину, с трудом прикрывающую наготу полотенцем, на котором вышиты слова: “Природа избегает обнаженных сингулярностей”. Затем Христодулу перепроверил свои расчеты и убедился, что Стивен поспешил сдаться. Пари заключили по новой, на этот раз четко обозначив, что речь идет о сингулярности без каких-либо маловероятных дополнительных условий, но и проигравший должен будет заказать вышивку более однозначную, без обиняков и оговорок. Прескилл, кстати, заметил, что по крайней мере одна обнаженная сингулярность нам известна – Большой взрыв[315].

Еще 1997 год запомнился примечательным даже для Хокинга путешествием: вместе с Кипом Торном и несколькими коллегами он отправился в Антарктиду. Сохранились фотографии Хокинга, укутанного вместе с инвалидным креслом, на фоне ледяных торосов и снега. До Южного полюса они, однако, не добрались, а на Северном Хокинг никогда не бывал, так что не имел права утверждать, будто лично убедился в отсутствии границ.

В январе 1998 года на собрании Американского астрономического общества молодой человек по имени Сол Перлмуттер выступил с заявлением, не уступавшим по сенсационности открытию Хаббла: Хаббл установил, что вселенная расширяется, Перлмуттер доказывал, что вселенная расширяется с ускорением. Космологи подбирали челюсти с пола. СМИ вскоре проведали о том, что на конференции произошла какая-то сенсация, нечто опрокинувшее все привычные представления. В послесловии 2010 года к новому изданию книги “Природа пространства и времени” (в соавторстве с Роджером Пенроузом) Хокинг живо передает волнение, вызванное столь важным и неожиданным открытием.